История в руках

Году защитника Отечества посвящается…

Решение объявить 2025-й Годом защитника Отечества и посвящённым 80-летию Великой Победы было принято Президентом России Владимиром Путиным не случайно. Это своеобразный посыл всему миру объединиться против нацизма и отстоять историческую правду. Это стало необходимостью на фоне попыток некоторых государств стереть память о подвиге нашего великого народа в спасении целого человечества, поэтому касается каждого.

Продолжение. Начало в № 3 от 16 января 2025 г.

– Гляди, это ж пулемёт, самый настоящий, – громко зашептал Денис, толкнув друга в бок локтем. – Интересно, а он стреляет?

– Нет, этот пулемёт уже не стреляет, он приведён в небоевое состояние, – пояснила Анна Сергеевна.

– А подержать его в руках можно? – с надеждой спросил Никита.

– Думаю, можно, но только вдвоём, – разрешила экскурсовод. – Это пулемет Дегтярёва, он весьма тяжёлый. Весит такой пулемёт без дискового магазина 8,5 килограмма, а снаряжённый для стрельбы – почти 12 килограммов. В одном магазине помещается 47 патронов, а пустеет он меньше чем за минуту. Его и в войну вдвоём обслуживали: стрелок и его помощник, который переносил короб с тремя дисками.

В Великую Отечественную такие пулеметы, которые разработал Василий Алексеевич Дегтярёв, были на вооружении Красной Армии.

История, рассказанная пулемётом

Гвардии младший сержант Василий Коломин, пулемётчик отдельного стрелкового батальона, так рассказывал об одном сражении:

«В январе 1942 года мне пришлось участвовать в операции по окружению и ликвидации фашистской группировки в Великих Луках. Враг в то время был ещё силён и никак не хотел мириться даже с мыслью о своём поражении. Атаки на наши позиции следовали одна за другой, до шести за день. Смелости гитлеровцам добавлял шнапс, который немецкое командование не жалело для поднятия духа наступающих. Остановить их можно было только огнём на поражение.

Со своим пулемётным расчётом я находился почти в центре наступления, и малейшая оплошность с нашей стороны могла дорого обойтись. Наш пулемёт не смолкал. В азарте боя я не ощутил ранения и только когда потянулся за очередным диском, чтобы его перезарядить, ужаснулся от того, что ноги отказывались подчиняться. Затем тело пронзила адская боль, и я понял, что мои ноги прострелены шальными пулями. Превозмогая боль и слабость, я продолжал комплектовать диски и обеспечивать бесперебойную работу своего первого номера. Когда атаки были отбиты, меня, почти без сознания, подобрали сёстры милосердия. Этим людям в белых халатах мне хочется высказать особую признательность. Сколько у них было смелости, мужества и силы. Они на своих хрупких плечах выносили с риском для жизни раненых с поля боя. Вывозили их на плащ-палатках, когда те были неподъёмные, под свист пуль делали перевязки, умели утешить потерявших веру в спасение. Когда меня несли с поля боя, я сочувствовал им вдвойне. Ведь в недалёком прошлом мне самому пришлось выносить из-под обстрела раненого командира, но я всё-таки мужчина».

После перевязки в походном медсанбате Василия Коломина перевели в госпиталь Москвы, в то время ему едва исполнилось 20 лет.

– О! А такую медаль я знаю, – похвастался Никита. – Мне папа рассказывал, что она самая ценная у солдат.

– Да, медаль «За отвагу», действительно, самая почитаемая среди фронтовиков, – подтвердила экскурсовод. – Ею награждали за личное мужество и отвагу, за героические действия на поле боя. Немало среди награждённых медалью «За отвагу» и лесничан.

История, рассказанная медалью

Леонид Хитрин был призван на фронт 18-летним парнем. Пару месяцев отучился в пехотном училище и в звании сержанта был отправлен на Западный фронт. На месте он получил должность командира отделения противотанковых ружей.

«В первых же боях романтика улетучилась полностью. Служба выпала нелёгкая. Скажу прямо: мало кому удавалось не запаниковать, когда на тебя ползёт громада стали – танк под названием «Тигр» или «Пантера», плюющая огнём пушек и крупнокалиберных пулемётов, а ты должен из длинноствольного ружья поразить цель, поджечь её и стать победителем. Приходилось к паникёрам применять и строгость, и жёсткость, но потери были неизбежными. Почти половина выпускников училища погибли в неравной дуэли с танками, а оставшиеся спаслись только благодаря списанию противотанковых ружей, как не оправдавшего себя оружия. Потом меня назначили командиром расчёта станковых пулемётов, и мы облегчённо вздохнули. Пулемёты – сила, с ними чувствуешь себя надёжней и уверенней.

Сколько мы выпустили очередей по врагу – неизвестно, и не счесть, сколько уложили на поле боя фашистов. Но и противник был не лыком шит. Непрерывный огонь, который мы вели, рассекречивал наше местонахождение, и тогда в отместку враг посылал сотни снарядов и мин, которые приносили разрушение и гибель пулемётчиков. Всё было. Под Вязьмой линия фронта за двое суток несколько раз переходила из рук в руки. Не успевали перевязывать раненых и хоронить погибших. При одном из отступлений я потерял из поля зрения своего командира взвода. Священный долг позвал меня на поиски. Около ста метров прополз я по-пластунски и не ошибся. Мой командир был тяжело ранен, лежал в естественном укрытии, истекая кровью. Обратный путь оказался вдвойне тяжелее первого. С черепашьей скоростью мы пробивались к своим под проливным свинцовым дождём. Считанные метры оставались до своих окопов, как настигла мина. Взрывом нас запорошило землёй, а меня ранило, но последних сил хватило, чтобы скатиться в родные укрытия. Это случилось 23 февраля 1943 года. Позже за спасение командира меня наградили медалью «За отвагу», которую вручили перед всем строем».

Редакция благодарит за помощь в подготовке материалов рубрики заведующего научно-исследовательским отделом Музейно-выставочного комплекса Александру Гришук.