![газета \](http://vestnik-lesnoy.ru/wp-content/uploads/2021/02/logo-clean-272-90.png "газета \"){kind=logo}
Я прожил большую часть своей жизни с тяжёлым грехом на душе. Он давил мне на грудь, как могильная плита, не давая дышать свободно. И как бы ни складывались обстоятельства, как бы ни старался я пройти свои годы праведно, с пользой для других, сколько бы слов благодарности ни слышал я от людей за свои добрые и благие дела, ничто не перекрывало ту мою старую, греховную вину. Вину перед матерью.
…Была война. Отец добровольцем ушёл на фронт в первые же дни. В первый военный год пришла и похоронка на него. Дома четверо детей, я – самый старший, десять лет, и старики – слабенькая бабушка и лежачий после инсульта дедушка. Мать, как говорилось в пословице, была «и швец, и жнец, и на дуде игрец»: большое хозяйство – корова, коза, утки, куры, пара поросят. А работу в колхозе тоже никто не отменял: то посевная, то лесозаготовки, то картошка – посадка, прополка, уборка. Крутилась она, словно белка в колесе.
Сейчас вспоминаю и думаю: «Где она брала столько здоровья, сил?» И ведь никогда не унывала, была в нашей семье самым весёлым, самым оптимистичным человеком. На какое-то время прибило её, конечно, горе –похоронка эта. Но потом отошла, оживилась. И всё, что ни делала, делала с песней. А не поёт, так просто мелодию какую-нибудь тихонько «мурлычет». Активная, на дела всякие придумчивая, на подъём лёгкая. А ещё – красивая, светлая какая-то, если можно так выразиться – светящаяся вся. То ли благодаря светлым, пушистым волосам волшебство такое от неё исходило, то ли от подвижной, тонкой фигурки веяло этими тёплыми лучами радости. Но с её появлением лица людей озарялись улыбкой. А мы-то, ребятишки, как обожали её! И она нас любила. Очень любила.
И вот такую маму я предал. И хоть произошло это случайно, по детской моей глупости, но грех этот повис надо мной дамокловым мечом. Наличие нашего большого хозяйства совсем не означало, что мы тут вот, на Урале, в тылу, как сыр в масле катались, жили мирно да сытно. Ничего подобного. Провианта еле хватало, чтобы прокормиться, потому что основную долю получаемых от домашнего хозяйства продуктов – молока, мяса, яиц – мы должны были отдать на нужды фронта. Сбор этих продуктов был делом очень серьёзным. В район приезжали заготовители, у них была наперечёт вся живность, что имелась в личных подворьях колхозников, и они очень часто проводили рейдовые проверки.
Как-то такая представительная проверка в составе человека из района, вооружённого сотрудника милиции, председателя колхоза пришла и к нам. Районный открыл большую амбарную книгу, стал зачитывать, сколько мы всего должны государству и сколько сдаём. Дошёл до сдачи молока и говорит: «Ну, корова у вас семь литров в день даёт, надой указан небольшой, так что, ваши в день – два литра».
Меня тут словно сила какая-то подмыла: «Как это семь литров? Сам её пасу, на заливные луга отгоняю, отелилась наша Зорька давно, так что по 12 13 литров надаиваем!»
– Ты чего несёшь, малец? – поднялся вдруг председатель. – Семь у неё литров средний надой!
– Да не семь, а тринадцать, полнёхонькое ведро, – не унимался я.
Районный захлопнул амбарную книгу, молча встал и вышел из избы. За ним – милиционер. Мать схватилась за голову и тоненько как-то запричитала. А председатель цепко схватил меня за руку и зло прошипел: «Ты чего творишь, дурак? Помолчать-то не мог? Ей чем вас кормить-то?» Маму забрали на следующий день. Приехала колхозная бричка, а на ней вооружённые люди. Она к тому времени уж и узелок собрала, и попрощалась со всеми нами, с соседями. Нам сказала: «Жить идите к тётке». Меня не упрекала, только смотрела на меня горько и печально. Я размазывал по лицу слёзы, а подойти к ней боялся… Бабушка назвала меня в сердцах иродом, из взрослых со мной никто не разговаривал.
Дали ей десять лет лагерей. А в клубе суд открытый провели, для острастки. Даже нас, детей, в зал пустили. Помню только, что женщины почти все плакали. А мама сидела в наручниках и тихо смотрела в толпу. Я ж скрючился, согнулся от боли во всём моём детском теле и истово просил Боженьку: «Ну пусть, пусть она посмотрит на меня!»
И она посмотрела. Наши глаза встретились, она улыбнулась и дважды кивнула мне, словно говоря: «Не убивайся так, сынок, Я понимаю, что ты не со зла…»
Мои младшие сестра и два брата воспитывались у тётки, а меня отдали в детдом. Я и не сопротивлялся, знал, что здесь мне будет плохо, не простит она меня за свою сестру. Она и не простила. Когда мама через семь с половиной лет вернулась из лагеря, она даже не известила меня об этом. А приехала она, как я потом узнал, совсем больная. Протянула всего-то год и умерла.
Я вырос, выучился на фрезеровщика, уехал жить и работать на Дальний Восток, освоил ещё несколько смежных рабочих профессий, женился, завёл семью, детей. О маме не забывал ни единого дня. Она без конца снилась мне – молодая, лёгкая, в летнем платье и пёстрой косынке, повязанной низко, над бровями, и всё время куда-то уходящая от меня, ускользающая. Это превратилось в каждодневную, многолетнюю пытку. Но я ничего не мог поделать с собой. Пока однажды…
Однажды всей семьёй мы были на сельском покосе. С утра до полудня хорошо поработали, а как солнышко выкатилось высоко в зенит, пошли перекусить в тенёчек да прилечь отдохнуть. Я задремал. И вдруг проснулся от звука чьего-то голоса, молодого, нежного. Чуть приоткрыв веки, сквозь истомную дрёму и жаркое марево душистого летнего дня я вдруг увидел силуэт девушки, медленно идущей вдоль лесной опушки и… напевающей какую-то знакомую мелодию. Лёгкая её фигурка, откинутые на спину светлые волосы, косынка, натянутая до самых бровей и… свечение вокруг. Всё было до боли знакомым, родным.
«Ма…» – застряло у меня в горле. – Боже мой, да ведь это дочка моя, Ира!» В тот летний день, на сороковом году жизни я вылечился. Спасибо тебе, мама, за подарок такой! И почему я раньше-то этого сходства не замечал?! Спасибо, родная. И прости, прости ты меня, грешного!»
У меня вопрос к автору публикации: «Где вы взяли этот текст? Это реально произошедшая история или ваше личное литературное произведение?».
Поясню, почему у меня возникают такие вопросы.
Читая ваш рассказ в газете «Вестник» у меня было как чувство драматизма сложившейся жизненной ситуации в отношении мальчика, так и ощущение определённого не соответствия описанного в рассказе здравому смыслу и тем фактам о времени ВОВ которые мне известны.
Кратко суть вашего рассказа следующая:
Рассказ основан на воспоминаниях мужчины 1931 г.р. о событиях, произошедших в 10 летнем и 40 летнем возрасте. Когда ему было 9 лет, его отец уходит на фронт добровольцем, и через год боевых действий приходит на него похоронка. Семья мальчика имеет своё подсобное хозяйство, но государственные районные органы не дают им покоя, изымая часть с доходов хозяйства в виде определённого процента от дохода (два литра молока от семи литрового надоя, почти 30%) или как некую норму (оставшиеся 5 литров на всех членов семьи). Когда же, при помощи мальчика, вскрывается, что надои коровы выше заявленного, то мать мальчика осуждают на 10 лет ссылки в лагеря, а его определяют в детский дом. Результат — психическая травма мальчика на 30 лет.
Приступим к анализу и осмыслению всего что написано.
—————————-
1. Мальчику 9 лет, как следствие отцу около 30 лет, у него большое хозяйство(«корова, коза, утки, куры, пара поросят»), жена и шестеро иждивенцев: четверо детей, «и старики – слабенькая бабушка и лежачий после инсульта дедушка».
Цитата: «Отец добровольцем ушёл на фронт в первые же дни.»
Вопрос №1: Почему военкомат взял в первые дни войны отца четверых детей, содержащего ещё и двух стариков? Разве более молодых и менее многодетных добровольцев было «в первые дни» не достаточно?
Возможно, отец был кадровым военным, но почему он тогда жил «осёдло» в колхозе и имел такое большое хозяйство?
Ответ №1: Возможно отец был идейным партийным, коммунистом, но тогда возникает
Следствие №1: При таком количестве иждевенцев семью «партийного коммуниста» должно было поддержать государство.
—————————-
2. Цитата: «Провианта еле хватало, чтобы прокормиться, потому что основную долю получаемых от домашнего хозяйства продуктов – молока, мяса, яиц – мы должны были отдать на нужды фронта. Сбор этих продуктов был делом очень серьёзным. В район приезжали заготовители, у них была наперечёт вся живность, что имелась в личных подворьях колхозников, и они очень часто проводили рейдовые проверки.»
Странно! Но в годы Великой Отечественной Войны не было понятия «ОТДАВАТЬ на нужды фронта»!
В годы гражданской войны (1918—1920) была ПРОДРАЗВЁСТКА:
Продразвёрстка — продовольственная развёрстка, система заготовок с.-х. продуктов. Заключалась в обязательной сдаче крестьянами государству по твёрдым ценам всех излишков (сверх установленных норм на личные и хозяйственные нужды) хлеба и др. продуктов. Применялась Советским государством в период Гражданской войны 1918—20.
Это продажа(!) излишков!
В годы же ВОВ (1940-1945) в стране действовали принципы ПОТРЕБИТЕЛЬСКОЙ КООПЕРАЦИИ. Например по этой ссылке http://uchebnik-ekonomika.com/history-ekonomik/potrebitelskaya-kooperatsiya-godyi-velikoy-26980.html
читаем К.И. Вахитов. «История потребительской кооперации России, 2007» 5.4. Потребительская кооперация в годы Великой Отечественной войны и в послевоенный период:
«…
На государственное нормированное снабжение через потребительскую кооперацию в годы войны были приняты рабочие и служащие, проживающие в деревне, но не связанные непосредственно с сельским хозяйством: учителя, врачи, библиотекари, а также агрономы, ветеринарные врачи, зоотехники, гидротехники и другие специалисты, работающие в государственных учреждениях и организациях. Хлеб, сахар, рыба, прочие продукты им отпускались по талонам и спискам, причем нормы снабжения были дифференцированы по отдельным категориям населения (рабочие, служащие, иждивенцы, дети). В первую очередь продукты питания отпускались больницам, детским садам и яслям, интернатам; отпуск производился по специальным нормам и заборным книжкам. Пристальное внимание уделялось снабжению инвалидов войны, семей военнослужащих, эвакуированного населения.
Снабжение остального сельского населения было направлено на стимулирование увеличения им производства и продажи государству сельскохозяйственных продуктов. С этой целью потребительские общества вели встречную продажу промышленных товаров сдатчикам продукции сельского хозяйства и поощрительную продажу товаров передовым колхозникам — механизаторам и животноводам. В Сибири и на Дальнем Востоке снабженческая деятельность потребительской кооперации способствовала выполнению планов работниками государственной рыбной промышленности и членами рыболовецких артелей. Для обслуживания этого контингента потребителей была развернута кооперативная торговая сеть, организованы новые потребительские общества (рыбкоопы) и рыболовпотребсоюзы. В составе Автономной рыболовецкой секции Центросоюза, уже имевшей Дальневосточное отделение в г. Владивостоке, в начале 1942 г. было создано Сибирское отделение в г. Новосибирске. Кооператоры осуществляли северный завоз продовольственных и непродовольственных товаров.
…»
Из чего следует что государство в годы войны заботилось о тыловом населении «Пристальное внимание уделялось снабжению … семей военнослужащих..», а излишки оно ВЫКУПАЛО(!), ведь в сельской местности нужны промтовары (мыло, одежда, керосин, верёвки, гвозди, соль и т.п.) а это можно только купить. Этим государство СТИМУЛИРОВАЛО рост производства излишков частного сельского хозяйства, что и позволило прокормиться и выжить в годы войны!
Вопрос №2: Почему при таком большом подсобном хозяйстве мальчик говорит » провианта еле хватало» и ссылается на «сдачу продуктов»? Куда семья девала вырученные средства? Возможно, посылала на фронт, покупая государственные облигации?
Ответ №2: ответ в рассказе отсутствует, хотя, по легенде, это рассказ 40-летнего мужчины. Странно что он до сих пор не разобрался в той ситуации с продовольстием…
Следствие №2: что тут «рассказчик» не договаривает….
—————————-
3. Цитата:
«Дошёл до сдачи молока и говорит: «Ну, корова у вас семь литров в день даёт, надой указан небольшой, так что, ваши в день – два литра».
Меня тут словно сила какая-то подмыла: «Как это семь литров? Сам её пасу, на заливные луга отгоняю, отелилась наша Зорька давно, так что по 12-13 литров надаиваем!»
Ну и далее по тексту маму судят на срок 10 лет.
Вопрос №3: Ну «раздоилась» коровка на хорошей летней травке, ну стала больше молока давать.. В чём проблема? Повысился надой молока с 7-ми до 13-ти литров. Вместо 2 литров теперь надо собирать 13х0,3=3,9 литров в день! В чём проблема? Украли разве что-то? Я не вижу логики в поступке «человека из района», ведь он пришёл вести учёт. Вот по учёту можно сдавать больше. Нет, что бы исполнить свои обязанности и скорректировать записи в учётной книге, так он «маму в лагеря». Интересно как прокормить страну, если частника-производителя массово отправлять в лагеря? Разве у лагерного рабочего отдача выше?
Ответ №3: Не было такой политики! Иначе не выстояли бы! Но почему-то автор рассказа настаивает именно на таком развитии событий.
—————————-
4. Во всём рассказе присутствует какое-то пренебрежение к родовым и семейным ценностям:
— отец «бросает» большую семью и уходит на фронт «в первые дни войны».
— ребёнка, при живых бабушке и дедушке, живой тётке — отдают в детдом. А ведь в свои 10 лет он уже помогал по хозяйству, пас корову и т.п.
То есть отношение к СВОЕМУ ЧЛЕНУ СЕМЬИ, к РЕБЁНКУ, который неумышленно «накосячил» такое: «Бабушка назвала меня в сердцах иродом, из взрослых со мной никто не разговаривал.» и далее следует фактически изгнание…
Шла Великая ОТЕЧЕСТВЕННАЯ Война. Отечественная – от слова ОТЕЧЕСТВО. Отечество для каждого человека– это место где ты родился. Твоя родина, на которой жили твои отцы и деды. И на этой войне люди защищали свои семьи и будущее своих Родов. Боевым призывом при наступлении было » За Родину! Ура-а-а! «.
Вопрос №4: Почему РОДной человек изгоняется из семьи? Ведь он всего лишь не умышленно сказал не те слова не в том месте. Но он всего лишь 10-летний ребёнок! Более того, он может по прежнему помогать по хозяйству и совсем не является «лишним ртом», как его самые младшие братья или сестра. Почему же его отдают в детдом?!
Ответ №4: Видимо автор рассказа что-то скрывает и недоговаривает, того что действительно могло заставить поступить с ним так, тем самым напуская излишнего драматизма в историю.
—————————-
Итог:
Я вижу драматическое литературное произведение на тему «Дети войны», оно не плохо написано с литературной точки зрения, вызывает определённое «чувство несправедливости государственных служащих к мальчику, лишившемуся отца, защищающего Родину».
Но вот с точки зрения Здравого смысла, Истории и Морали это абсолютно ничтожный рассказ. Учитывая специфику времени, описываемого в рассказе, автор пытается преподнести, что уже тогда было пренебрежение к родовым и семейным отношениям, государство обдирало граждан «как липку», а они в свою очередь укрывались от налогов. Извините меня, но при таком подходе, ни какой Победы не было бы!
Все описанные проблемы присущи России в последние 25 лет. Да, автор их хорошо описывает, но не удачно выбран формат и время: в канун празднования 70 летия Победы в Великой Отечественной Войне сочинять такие вещи про наших Дедов и Отцов! Да ещё и публиковать их в местной газете! О чём будет думать подрастающее поколение, прочитав ваш рассказ? Что отложится в подсознании подростков о Великой Отечественной Войне? Повсеместный беспредел государственных чиновников и семейные неурядицы?
Но ведь это же ЛОЖЬ! Такое впечатление, что автор просто спроецировал своё «современное» мировосприятие на события тех лет.
После прочтения данного рассказа и его мимолётного анализа у меня было ощущение что меня «помоями облили». Такое сочинить про великий НА-РОД-победитель!
Просьба:
Впредь после написания подобных вещей, перед публикацией их в газете, проведите рецензирование рассказов подобной значимости у людей, компетентных в истории и высокими моральными устоями.
И в ближайшем номере газеты в разделе «Дети войны» дать ремарку, что данный рассказ – литературная выдумка, все персонажи и события вымышлены.
P.S.
Ну и «привет» главному редактору газеты «Вестник», допустившему «такое» в печать… 🙂
А мне очень понравился рассказ. Не просто ковалась Великая Победа. И в тылу были свои противоречия. Это правда жизни. Говорю так, потому что что-то подобное было и в нашей семье. На Урале, в глубоком тылу в каждой семье была своя трагедия. .. Все чем-то жертвовали. В этом и мораль данного повествования… Автор лишь поделился тем, какую жизненную драму перенес он в детском возрасте. Здесь его честолюбие, честность столкнулись с чувствами к матери, отношениям к людям, которые наказали (заслуженно по законам военного времени!) его мать. Согласитесь, если б не было войны — наверное в этой семье все было бы по-другому. Вот почему главный редактор опубликовал это рассказ. А какие-то неточности в художественном произведении вполне допустимы. Главное — те чувства боли и сострадания, которые публикация вызвала в читателях. Ведь главная цель — — помнить о том, какую боль принесла война, не важно — физическую или какую-либо другую…