Страха не было, лишь сострадание

С 1 по 19 августа Виктор КОВАЛЕНКО, заведующий поликлиникой для взрослых, Евгения МОРОЗОВА, медицинская сестра детской поликлиники, и Андрей ПЕТРОВ, медицинский брат психоневрологического диспансера, побывали в командировке в районе города Донецка Ростовской области.

О том, с чем им пришлось столкнуться на российско-украинской границе, -наша сегодняшняя беседа.

— Как руководитель учреждения, я испытываю гордость, что наши сотрудники оказывали помощь пострадавшим в трагической ситуации людям, — рассказывает начальник Центральной медико-санитарной части № 91 Сергей Хребтов. — Надо отметить, что система ФМБА России всегда задействована в ситуациях техногенных и природных катастроф, и, безусловно, в данной ситуации агентство также не могло остаться безучастным.

В июне Правительством нашей страны было принято решение развернуть четыре пункта временного размещения на приграничной с Украиной территории Ростовской области для лиц, покинувших зону боевых действий, и по поручению министра здравоохранения РФ Вероники Скворцовой медицинское сопровождение этих людей было поручено именно Федеральному медико-биологическому агентству. И практически все учреждения ФМБА направили и продолжают направлять туда своих специалистов. Наши медики зарекомендовали себя с наилучшей стороны, учитывая, что они попали в тот период, когда шёл максимальный поток прибывающих в Россию людей, оказались в условиях чрезвычайной ситуации с колоссальными психологическими нагрузками — и достойно выдержали экстремальные условия.

Виктор Коваленко: — Приказом начальника ЦМСЧ № 91 я был назначен руководителем нашей группы. Признаться, мы, кроме точки назначения, фактически не представляли, что нас ждёт на месте. Несмотря на то, что я побывал в разных ситуациях, являюсь капитаном медицинской службы запаса и работаю врачом уже 30 лет, и то испытывал волнение, а уж что говорить о Жене и Андрее.

До Ростова мы добирались двое суток, немного отдохнули, на следующий день нам дали «вводные» — и мы отправились к месту назначения. Пункт временного размещения беженцев находится в 170 километрах от Ростова. Он самый крупный в Ростовской области, так как через близлежащие пропускные пункты шёл основной поток бежавшего населения. За месяц до нашего прибытия пункт был перемещён от приграничной зоны вглубь на 20 километров.

Здесь была развёрнута 121 палатка, множество людей — одномоментно могли находиться до трёх тысяч человек, суета, пыль, палящее солнце. Нас встретили коллеги, отправляющиеся домой, буквально за два часа мы ознакомились с технологией работы, новой для нас. Она заключалась в том, что основной нашей задачей было оказание экстренной и неотложной помощи пациентам, а весь необходимый лечебный и диагностический процесс осуществляли медики центральной городской больницы: мы вызывали «скорую помощь», работавшую очень чётко, и направляли пациентов в её отделения исходя из ситуации. А вторым, даже более объёмным фронтом работы для нас стал медицинский осмотр поступающих в лагерь. Мы работали тремя группами, в состав каждой входил врач-терапевт, врач-педиатр и средний медицинский работник, смена шла по двенадцать часов. Нашей группой был установлен своеобразный рекорд — 808 человек в смену: если на амбулаторном приёме за месяц врач-терапевт принимает около 450 пациентов, то тут за смену пришлось выполнить практически двухмесячный план! Представляете, какой поток проходил через нас -практически полная ротация населения лагеря происходила раз в три дня. И самое главное — нам удалось не допустить смертей в лагере и вспышек инфекционных заболеваний, которые могли грозить пункту закрытием. Ответственность — колоссальная. Ведь в условиях жары и духоты днём — всё время нашего пребывания температура не опускалась ниже + 35 градусов, и холода ночью, когда мы были вынуждены серьёзно утепляться, — сохранить стабильную санитарно-эпидемиологическую обстановку было достаточно сложно. Не хватало спальных мест, лежаков, люди прикрывались коробками, были одеты кое-как — в чём смогли уйти. Кто выехал на автомобиле — и он не спасал, так как превращался в раскалённый металлический короб, где тоже невозможно было находиться.

Виктор Александрович отметил слаженную работу и взаимодействие служб МЧС, миграционной службы. Но всё равно люди, пережившие шок от потери привычного уклада жизни, имущества, а порой и близких, нередко обращались именно к медикам, чтобы излить душу. Психоэмоциональное состояние было очень тяжёлым. Кроме того, практических всех мучила неизвестность дальнейшей судьбы… «В общем, даже мы, там побывавшие, не до конца пока осознали глубину человеческого горя».

— Когда мы зашли на территорию лагеря, страха не возникало, в первые часы было ощущение растерянности, — продолжает рассказ о пребывании нашей группы Евгения Морозова. — Но потом мы сориентировались и сразу приступили к работе. И здесь я хочу сказать огромное человеческое и профессиональное спасибо моему руководителю Виктору Александровичу, который давал чёткие распоряжения, за ним я была как за каменной стеной.

— Евгения, Вы, как женщина, наверное, более эмоционально переживали увиденное?

— Конечно, когда вокруг тебя очень много женщин с грудными, новорождёнными детьми, стариков, инвалидов, к каждому из которых появляется жалость, сострадание, порой хотелось заплакать. Но я сдерживала себя — я ведь на работе, на которой я могла им помочь больше своими действиями, а не эмоциями. Но всё равно, где-то кого-то погладишь, успокоишь… Морально тяжело было, да и, как уже сказал Виктор Александрович, климатические условия были жёсткими. Местом отдыха для нас являлись палаты городской больницы, но там тоже было очень душно, особенно если нерабочие часы приходились на дневное время. Ранее я работала в армейском госпитале, мы выезжали на учения, но это абсолютно несравнимо с тем, с чем я столкнулась здесь.

— Я подчеркну, замечательно, что в команде медиков Лесного был врач с большим опытом организационной работы, — дополняет Сергей Дмитриевич. — И это очень помогло и руководителю самого центра, так как наши ребята работали автономно, и Виктор Александрович спокойно и взвешенно принимал грамотные решения исходя из каждой ситуации.

— Мы ведь, как медики, имеем и воинские специальности, — поясняет Виктор Коваленко, — я, например, начальник токсико-терапевтического госпиталя на 400 коек, но до сих пор для нас это была подготовка теоретическая. А тут смогли применить на практике. Ещё момент. Раз мы поехали втроём и за время пути ближе познакомились, то и работать хотели вместе, но… Нам пришлось на месте провести реструктуризацию наших групп, чтобы уравновесить составы, и я работал вместе с Женей и педиатром из Новоуральска, а Андрей работал с педиатром из Новоуральска и врачом «скорой помощи» из Северска. Но я благодарен моим ребятам — как говорится, с ними я бы пошёл в разведку! Огромное спасибо и Сергею Дмитриевичу, который переживал за нас, звонил, интересовался, как мы там — это тоже дорогого стоит.

— Меня порадовало, что в стране работает система реагирования на чрезвычайные ситуации и сотрудничество структур очень чёткое, -делится впечатлениями Андрей Петров. — Был момент, когда в лагере закончилась вода, и на помощь пришли военнослужащие соседней войсковой части — подвезли цистерны с водой, что дало нам возможность продержаться до очередной поставки. Также ситуация показала, насколько медицинское сообщество сплочённое — ведь сюда съехались коллеги из всех регионов России. Мы приобрели бесценный жизненный опыт, убедившись, что надо быть готовым ко всему.

— Андрей, а откуда была основная масса ваших подопечных?

— В основном в лагерь прибывали жители Луганской области и поменьше — из Донецкой области. Это территории с большой плотностью населения и самыми интенсивными боевыми действиями в данный момент — поэтому и поток перемещённых лиц практически весь шёл оттуда.

— Сергей Дмитриевич, по какому принципу комплектовалась группа?

— Главным было личное согласие медработника поехать в командировку. Кстати, три города системы ФМБА в Свердловской области — Лесной, Новоуральск и Заречный — командировали своих специалистов. Конечно, для каждого это было непростое решение — дома оставались родные, но выбор был сделан в пользу поездки. Людей не пришлось убеждать — надо, значит едем!

— Скажите, а если возникнет необходимость в подобной командировке ещё раз — согласитесь?

— Мы надеемся, что будет выработано правильное политическое решение по урегулированию данной ситуации и наконец воцарится мир. Но если потребуется снова прийти на помощь пострадавшим — не задумываясь, исполним свой медицинский и человеческий долг, — завершил разговор Виктор Коваленко.