История в руках

Году защитника Отечества посвящается…

Решение объявить 2025-й Годом защитника Отечества и посвящённым 80-летию Великой Победы было принято Президентом России Владимиром Путиным не случайно. Это своеобразный посыл всему миру объединиться против нацизма и отстоять историческую правду. Это стало необходимостью на фоне попыток некоторых государств стереть память о подвиге нашего великого народа в спасении целого человечества, поэтому касается каждого.

– А вот вы про инженерно-сапёрные войска говорили, – напомнил Никита. – Что они и переправы делали, и мины обезвреживали.

– Именно так, – согласилась Анна Сергеевна. – Обратите внимание на этот экспонат. Так выглядит взорвавшаяся немецкая мина Sprengmine-35, она же S-мина. Её называли «прыгающей» миной или «миной-лягушкой». При срабатывании она выпрыгивала на высоту до двух метров и взрывалась. Выжить при этом было невозможно. И наши сапёры обезвреживали такие и другие мины сотнями тысяч. И не только во время войны, но и долгие годы после неё.

Сапёры

Лейтенант Николай Васильевич Ульянов попал на фронт в 20 лет и за годы войны стал отличным сапёром. В качестве командира сапёрного взвода встретил Победу.

Из наградных документов:

«Лейтенант Ульянов отлично знает минно-подрывную технику противника. За время службы отличился выполнением заданий по разведке и разминированию минных полей противника. Взвод лейтенанта Ульянова за время наступления 66-го стрелкового корпуса от Ингульца до реки Днестр снял три минных противотанковых поля противника, всего в ходе работ было обезврежено 1064 противотанковых мины.

Кроме того, снято два противопехотных минных поля противника, обезврежено 114 мин типа «S». Разминирование производилось под ружейно-пулемётным огнём противника, в основном в ночное время. Только отличное знание техники противника, хорошая организация работ и личная храбрость лейтенанта Ульянова дали возможность провести эти работы без потерь и в короткий срок».

Майора Дмитрия Андреевича Калупина начало войны застало в Лубянских военных лагерях. Уже на четвёртый день войны он в качестве сапёра был отправлен на фронт.

«Весной 42-го года меня откомандировали в распоряжение начальника инженерных войск 4-й армии для выполнения особого задания. Я не ошибся: приказ был прост по содержанию, но коварен и труден по замыслу. Предстояло любой ценой обеспечить наступление танков по местности, нашпигованной минами и другими инженерными заграждениями. Вторая сложность была в том, что местность простреливалась из дотов, а воздух контролировался немецкими самолётами. Не зря начальник инженерных войск сказал: «Вы идёте почти на верную смерть, но иного решения нет! Мужайтесь! И ещё такая просьба: не нужно об этом говорить сапёрам, дабы не посеять панику».

Смельчаков мне дали подобрать самому. На исходную позицию нас вывезли на двух машинах. В одной поехали мы, а вторая была загружена взрывчаткой, сапёрной амуницией и сухим пайком. Предстояла продолжительная работа. Вывезли нас на окраину леса, откуда как на ладони, просматривалась большая поляна, и оставили наедине с риском. Лежу я и думаю: «Ну, погибну, так я парень холостой, а солдат жалко, ведь у них семьи и дети!»

До темноты провели рекогносцировку. Работали в основном под покровом ночи, в предутренней и вечерней дымке. Три дня шаг за шагом, под роем шальных пуль, мы прокладывали фарватеры среди минного поля, обозначая условными метками их границы. Три бессонных ночи и десятки всевозможных ошибок, которые, слава Богу, не произошли. К рассвету третьего дня мы добрались до дзотов и забросали их гранатами. Реакция немцев на нашу дерзость была мгновенной. Стрельбу открыли из сотен автоматных и пулемётных стволов, но мы этого ждали и по обезвреженным тропам успели отступить на свои позиции.

Танковое наступление, которое началось 6 июня 1942 года, прошло без потерь, а злосчастные доты, которые ожили вновь, в ходе наступления были танковым огнём разрушены окончательно. Правда, один танк, по какому-то просчёту, выбился на минное поле и подорвался. Его потом после боя вытащили на безопасное место. Экипаж остался жив.

Командир бригады, выслушав доклад о выполнении задания, поблагодарил лично меня и всю группу за находчивость, мужество и геройство. Мы обеспечили успех наступления, в ходе которого было освобождено три населённых пункта, а главное, что все остались живы.

На следующий день нас возвратили в свою часть. Первым, кого я встретил среди своих, был старший батальонный комиссар Мартосян. Он, застыв от изумления, закричал: «Калупин! А доложили, что ты погиб…». Наверное, так и бывает: кого досрочно хоронят, тот долго живёт…»

Редакция благодарит за помощь в подготовке материалов рубрики заведующего научно-исследовательским отделом Музейно-выставочного комплекса Александру Гришук.