История в руках

Году защитника Отечества посвящается…

Решение объявить 2025-й Годом защитника Отечества и посвящённым 80-летию Великой Победы было принято Президентом России Владимиром Путиным не случайно. Это своеобразный посыл всему миру объединиться против нацизма и отстоять историческую правду. Это стало необходимостью на фоне попыток некоторых государств стереть память о подвиге нашего великого народа в спасении целого человечества, поэтому касается каждого.

– О, смотри – «Отличный торпедист». Это как? – Денис пихнул локтем друга, разглядывая в витрине награды.

– Такими знаками награждают военнослужащих, отмечая их отличное владение военной профессией. Например, есть такие знаки военных отличников: «Отличный пулемётчик», «Отличный миномётчик», «Отличный артиллерист», «Отличный танкист» и «Отличный подводник», – рассказала Анна Сергеевна.

История, рассказанная знаком

Нагрудный знак «Отличный торпедист» был утверждён Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 мая 1942 года. Им награждались торпедисты рядового и младшего начальствующего состава Военно-Морского Флота СССР, систематически показывавшие образцы отличного владения оружием, умелого применения его в бою с нанесением потерь противнику, а также сохранения и бережного содержания боевой техники во всех условиях боевой обстановки.

Торпедист береговой базы 1-й Севастопольской бригады торпедных катеров, старшина 1 статьи Александр Александрович Серебренников вспоминал свою службу на Черноморском флоте:

«В начале войны я с Урала попал во Владивосток, в учебный отряд на острове Русский. Нас много туда из свердловского военкомата отправили. Учились мы по 16 часов – 8 часов классных занятий и 8 часов тактической подготовки. А потом сформировали два отряда: 50 человек минёров и 50 торпедистов. Минёров всех послали под Сталинград, а нас, торпедистов, – на Чёрное море. А что такое торпедный катер? Это скорость страшная – 100 километров в час. Когда брали Севастополь, один наш катер четыре немецких корабля потопил. Делали катера на тюменском заводе, моторы авиационные ставили. Немцы нас, конечно, тоже топили, но нам новые машины привозили. За всю войну я три катера сменил.

А в сражении под Керчью я получил ранение. Мы тогда топили немецкие корабли, ну а те тоже не с палками ходили. Из 12 наших катеров уцелели всего четыре. Мой катер тоже утонул, и я два часа чудом продержался на воде без сознания. Подобрали меня, истёкшего кровью, и отправили в батумский госпиталь, где пролежал я 45 суток».

Торпедный катер Д-3 ходил в торпедные атаки на конвои, его использовали для высадки десантов, подвоза боеприпасов на плацдармы, постановки минных заграждений, охоты за вражескими подводными лодками, охраны кораблей и конвоев, траления фарватеров.

Старший матрос Балтийского флота Виталий Федорович Кулеин службу свою начал в 17 лет, попав в блокадный Ленинград. Потом были Кронштадт и Финский залив.

«На торпедном корабле Д-3 мы совершали рейды в Финском заливе. Представьте-ка: на южном берегу немцы, на северном – финны, и лишь два острова наши: Сескар и Лавенсари. Ух и бомбили немцы эти острова. До Сескара, где находилась база нашей команды, снаряды почти не долетали, а вот острову Лавенсари доставалось из орудий, что палили из города Нарвы. Один раз снаряд попал в склад боеприпасов, они взрывались и взлетали вверх. Нам с Сескара было видно, но ничем мы помочь не могли. После взрывов на Лавенсари весь лес был словно пострижен и посечён.

Наш остров Сескар был невелик: три километра в длину, полтора километра в ширину. Задача была такова: не пропустить ни одного вражеского корабля в Ленинград. А ведь в 1942 году в арсенале нашего флота были довольно старые торпедные катера: такие, как наш Д-3, СК (сторожевые катера), ещё катера, называемые «Морскими охотниками». В общем, на Балтике воевал малый флот. Надо сказать, что Финский залив, и так мелководный, был изрядно «замусорен» минами. Трудно было. Атаковали нас крепко. По четырнадцать вражеских катеров нападали враз на один наш. Это уже потом, в 1944-м, на вооружение поступили новые катера, на корме которых стояли «катюши»; на островах построили аэродромы, и там стали базироваться наши боевые самолёты.

Но всё это было потом, когда наш родной Д-3 уже не рассекал волну Финского залива. 25 декабря 1942 года при участии в жестоком сражении наш катер был подбит. На момент сражения в его оснащении имелись пушка и два пулемёта, боевой дух команды был, несомненно, высок, и все мы, матросы Балтийского флота, готовы были отдать за Родину свою жизнь…

Жаль, но именно этому бою суждено было стать для команды нашего Д-3 последним. Из 24 человек многие погибли, меня же стукнуло взрывной волной, и я оказался в ледяной воде. После такого «купания» попал в госпиталь, а затем был признан нестроевым и направлен на берег пекарем. Тоже необходимое дело – кормить тех, кто встал на место погибших и раненых матросов».

Редакция благодарит за помощь в подготовке материалов рубрики заведующего научно-исследовательским отделом Музейно-выставочного комплекса Александру Гришук.