Здесь любовь соседствует с любовью

О том, что они люди, совершенно ненормальные в своей доброте, я слышала неоднократно: полгода уже вынянчивают, лечат, кормят, содержат бездомных собак, моют их вольеры, которые сами же им построили, гуляют с ними и общаются. А ещё – пристраивают бедолаг в хорошие дома (добрые!). Более 130 брошенных несчастных животинок прошли через их руки, обрели заново себя, а 80 из них – свои семьи.

Ирина, Надя, Илья, Георгий: ковчег. Волонтёрское ли это движение, просто ли полёт лучших человеческих качеств и чувств – назови, как хочешь, всё равно попадёшь прямо в сердце.

– Я поняла, что для меня всё это, вообще, до конца жизни! – говорит Надежда Смирнова. – Теперь уже я никогда не оставлю это занятие! Благодарные собачьи глаза не сравнить ни с каким – даже самым сильным – впечатлением.

Вы только послушайте, они ведь разговаривают с нами, вон Лайма вежливую радость выражает, гостя приветствует. А Соня – смотрите – сразу встала рядом, у вашей ноги: она здесь домоправительница, под свою опеку вас взяла, во всём любит порядок.

Лайма, измученная, истощенная пришла к ковчегу и просто уткнулась молча головой в дверь. Ей открыли. Она переступила порожек и рухнула. Вскоре родила слабеньких щенят. Но через время окрепла, выпустила своих деток, теперь кормит и растит чужих.

Маленькая, юркая такса Соня (скорее – помесь) действительно с деловым видом подошла оберегать мои туфли от любопытных собачьих носов – на кого из подбежавших щенков негромко рыкнет, а кого и слегка куснёт в загривок: знай место, не спеши со своим любопытством. Её нашли, обессиленную от голода и холода, у подъезда дома, принесли в только что начавший свою работу ковчег. Печек не было – а стояла зима, обогревали собак (особенно дрожащих щенят), завернув их в тряпьё и обложив бутылками с горячей водой. Прошёл месяц, и за щенком пришёл хозяин, потребовал свою собаку обратно. На утро следующего дня Соню нашли привязанной к забору у входа в ковчег, трясущуюся от холода и страха – бродячие, одичавшие собаки могли её ночью просто разорвать на куски. По всей видимости, именно такую участь и предрёк ей хозяин. Но прогадал, собачья судьба оказалась добрее, улыбнулась псинке.

Чисто подметённый асфальт, резвящиеся на солнышке, хорошенькие, как колобки, щенки, в вольерах — собаки постарше – ни беспричинного громкого лая, ни возмущения – к гостям здесь привыкли. Все только что позавтракали, отдыхают. Многие собаки живут здесь уже два-три месяца, хорошо изучили распорядок дня: завтрак, отдых, прогулка, обед, опять вольерная подстилка. Кто привык. А кто… Нет-нет да и натолкнёшься на огромную, неизбывную, почти человеческую грусть во взгляде. Девочка – спаниелька, ухоженная, модно подстриженная, необычайно красивая – кудрявая шерсть нескольких переливающихся оттенков серого – тут уж вообще какая-то безучастность в глазах, неверие – в то, что вернутся хозяева, что всё будет по-прежнему…

За воротами раздаётся короткий характерный свист. Ирина Иордан тут же окликает Соню: «Слышишь, это Адам возвращается!» Тревога в голосе человека подхвачена незамедлительно: Соня суматошно начинает сгонять щенков поближе к большому вольеру, а когда открыть дня них вход подходит Надежда, сама пулей летит прятаться. Адам идёт!

На территорию ковчега, грозно лая, влетает крупный статфорд. Он на поводке. И ведёт его с прогулки Георгий, свистом предупреждая всех о его появлении. Адама потому так и назвали, что он был первым обитателем ковчега. Обстоятельство это им хорошо усвоено: он здесь хозяин, и все его боятся, поскольку порой проявляет агрессию. Гуляет с ним только Жора, не доверяя таких тяжёлых в воспитании собак никому. Псу года не было, когда Ирина Германовна увидела, как он вырывает у мальчишки на улице портфель из рук.

– Отдай ты ему этот портфель!

– Не могу, у меня там дневник!

Но Ирина Германовна уже поняла, что изголодавшаяся собака (рёбра торчали!) отчаянно боролась за своё существование. Освободила из мёртвой хватки зубов портфель, отдала мальчишке, а собаку накормила печеньем, привела в только что созданный ковчег. Такого же статфорда привели весной, хозяин просто привязал его за поводок к трубе, умирать. Действительно, прибыл он в ковчег почти умирающим, еле волочащим ноги. Как все бойцовские породы, воспитанию животное поддавалось трудно. И тоже с ним занимался в основном Георгий Ефремов.

Щенков принесли на уколы. Надо поддержать витаминами. Как только первый заскулил от боли, остальных смыло с площадки. Дежурящие в ковчеге девчонки Эля Шнейдерман и Яна Каурова, а с ними – студент сельскохозяйственной академии, будущий кинолог Игорь Лапшин вылавливают пациентов, несут их Жоре. После укола каждый прижимает к себе дрожащее тельце, успокаивает, как ребёнка, маленькое, доверчивое животное. И столько истинных чувств в этих нехитрых жестах! В ответ собаки норовят лизнуть своим санитарам лицо – жест величайшего доверия, несмотря на полученную боль. Здесь любовь соседствует с любовью. И животным здесь хорошо. Но это ли главная функция ковчега? Волонтёры говорят: «Наш ковчег – это следствие безответственного отношения людей к животным». И понимают: такие приюты нужны, но было бы лучше, если бы их было меньше.

– Бывает, действительно люди просто теряют своих питомцев. И когда, увидев на сайте фото Бабая, его хозяйка примчалась в ковчег забрать своего друга, когда они бросились друг к друг, обнялись, как люди, и заплакали слезами радости, мы поверили, что есть на свете настоящая преданность, – говорит Надя. – Но когда просто выбрасывают собак на холод, на гибель – особенно жалко щенков, виноватых лишь тем, что родились нечистой породы, когда безжалостно захлопывают перед ними двери квартир, в которые их привели, которые они охраняли – и тут невероятно жаль постаревших, верных когда-то собак, но ставших ненужными, больными, – вот тогда возмущению просто нет предела. Не бери в дом животное, если не осилишь! И, наоборот, возьми собаку из ковчега ли, с улицы ли, если в силах её поддержать, воспитать, если сможешь с ней сосуществовать на одном жизненном пространстве. И обретёшь настоящего друга.

Волонтёры ковчега, однако, наученные горьким опытом, не просто так отдадут вам щенка. Прийти вы должны с паспортом, с вами заключат договор, запишут ваши выходные данные, с вас же и спросят, в случае чего. Ковчег же берёт на себя обязанности консультирования владельцев собак. И собаку свою возьмёт обратно, если не прижилась в новом доме. От греха подальше.

О нуждах ковчега говорилось в разных СМИ немало. Разумеется, где есть живые существа – да ещё в таком количестве, там нужны крепкие, тёплые помещения, сытный корм, всегда – вода, необходима хорошая аптека. Очень нужны оборудованные площадки для выгула и дрессировки собак, нужен клуб собаководов – хотя бы один на два города-соседа, а главное – просто необходимы добрые и заботливые руки добровольных помощников. Они есть, но их мало, ведь армия брошенных животных, к сожалению, не уменьшается. Их число прибавляют отловленные, одичавшие собаки, отлов которых, кстати, не прекращается, и волонтёры намечены участвовать во всех городских мероприятиях этого плана. В ближайших задумках волонтёров ковчега – забота и о бездомных кошках, рождаемость которых в городе превышает все нормы и угрожает катастрофой в будущем году. Конечно же, на всё это нужны финансовые средства.

В Уральском банке ООО «Сбербанк России» есть некоммерческий благотворительный счёт помощи и защиты животных «Ковчег». Благотворительные пожертвования можно пересылать на этот счёт (его реквизиты: ИНН 6681998517 КПП 668101001 р/с №40703810216530000001 БИК 045577674 кор. счёт №30101810500000000674).

– Мне кажется, уже вполне назрел вопрос об изменении административного кодекса в части установления на территориях конкретных правил содержания животных, – говорит Ирина Германовна. – Может, какими-то безликими покажутся эти строгие слова, но при нашей безответственности, я считаю, пора вводить жёсткие меры и приучать людей отвечать за тех, кого приручили. Никто ведь пока не заставляет владельца на прогулку с собакой брать с собой совок – мы ещё не доросли до западных тонкостей ухода за животными и ответственности за чистоту на улицах. Но когда речь идёт о жизни животного, об опасности для окружающих, какую оно представляет, будучи брошенным, обозлённым, оголодавшим, тут ужесточение закона в отношении людей не помешало бы.

Уже сейчас видно, что ковчегу мало места. Вольеры натыканы в два ряда, плотно один к другому, к тому же они холодные, продуваемые всеми ветрами. Лето кончится – проблемы начнутся. Живой, как ртуть, пёсик Боб кашляет, как маленький человечек – простыл ещё в апреле, заработал бронхит, лечат. Нет кухни или хотя бы большой печки, чтобы варить еду, греть воду. А больше всего волонтёров удручает то обстоятельство, что когда-то место, на котором устроили ковчег, было местом смерти собак – здесь действительно уничтожали много лет бродячих собак. Его тяжёлую энергетику чувствуют не только люди, но и животные. Джессика, Лора, Беляш, Акбар часто воют по ночам.

…Рядом с Жорой вальяжно выступает красотка-лайка Ума. Она его домашняя собака, в ковчег приходит лишь вместе с хозяином, навестить соотечественников. На её нежной мордочке с беспокойными глазами словно написано: «Господи, пронеси мимо холод, голод, страх и унижения. Пусть этот замечательный хозяин никогда меня не бросит!»