Мужественные рыцари мандрагоры

Что есть анестезия? Эффект нечувствительности. Древнегреческий философ и врач Диоскорид первым применил этот термин для описания наркотикоподобного действия мандрагоры. А людей, ассистирующих при операциях древним врачам (которые, как мы знаем, умели в I-II веках до н.э. проводить даже трепанацию черепа!), называли рыцарями мандрагоры -растения крайне капризного, требующего скрупулёзнейшего знания её действия на организм человека и особенной интуиции.

Вообще, анестезию считают профессиональным сочетанием науки и искусства. Когда-то специальность анестезиология была частью хирургии. Сейчас это отдельная область клинической медицины. Её изобретение явилось главным открытием ХIХ века, которое спасло жизни миллионов людей, позволило значительно продвинуть медицинские исследования в самых разных областях. Ни одна операция не может проходить без обезболивания — это в наши дни уже аксиома.

Мы это прекрасно знаем и, идя на операцию или давая согласие на экстренную операцию родственника, попавшего, например, в ДТП, мы полностью полагаемся на хирургов и врачей-реаниматологов, молимся о том, чтоб союз их профессиональный был крепким, анестезия грамотной, а операция успешной.

«Спаси!» — говорят себе хирурги. «Не навреди!» — говорят себе в первую очередь анестезиологи-реаниматологи — и врачи, и сёстры, участвующие в операции. Я спрашивала: перед каждой операцией, даже самой экстренной, порой вызванные после сданного дежурства ночью из дома и примчавшиеся в хирургию или роддом — они перед «стартом» цепляют друг друга глазами, вглядываются на какие-то секунды в коллег, словно замыкая над пациентом энергетический жизненный круг, словно благословляя про себя друг друга и хирургов. Такая уж это профессия: стоять у грани и выхватывать из цепких лап смерти человеческие жизни.

— Бесспорно, без развития анестезиологии никакие высокие технологии в хирургии были бы невозможны, — говорит заведующий реанимационным отделением ЦМСЧ № 91 Геннадий Яганин. — И анестезия — это не только обезболивание в период хирургического вмешательства в организм человека. Это ещё и проведение реанимационных мероприятий с применением анестетиков в лечебных целях. Где-то мы работаем с хирургами (во время операций), а где-то — одни. И в том, и в другом случаях, я вам уверенно скажу, человеческий фактор играет самую главную роль! Анестезиологи-реаниматологи отвечают за состояние всех жизненно важных органов и систем пациента во время операции, реанимации. Они возвращают к работе органы дыхания и кровообращения, мышечный тонус и сознание пациентов. Именно благодаря их ответственному отношению к своей работе, их мужеству в очень порой критических ситуациях удаётся вернуть к жизни людей, находящихся в тяжёлом состоянии. Повторяю: отношению ответственному, серьёзному, высокопрофессиональному! Я очень большие требования предъявляю к своим коллегам, и они им соответствуют.

По отзывам руководства ЦМСЧ, отделение работает ровно, результативно. В течение года через реанимационное отделение проходит до 800 пациентов. А если учитывать палату интенсивной терапии кардиологии -то более 1000 человек. Считаются оптимальными показатели смертности в отделениях смежного профиля, которые оказывают неотложную помощь по профилям: хирургия, акушерство, гинекология, педиатрия, кардиология, травматология, — до 12-15 процентов. В отделении реанимации ЦМСЧ-91 Лесного на протяжении многих лет этот показатель составляет 8-9 процентов.

В нынешнем году отделение пережило большую нехватку кадрового врачебного состава. Так сложились обстоятельства, что почти год здесь трудилась треть специалистов. Были недели, когда в строю оставались вообще три врача. Но люди не растерялись, распределили работу по максимуму, пришлось сократить количество плановых операций, врач Игорь Алексеевич Кузьмин трижды в этом году вынужден был отказаться от отпуска, а заместитель заведующего ЦМСЧ Александр Макаров, врач-реаниматолог по специальности, подменял коллег на дежурствах, помогал закрывать прорехи, за что они ему очень благодарны. На сегодняшний день ситуация стабилизировалась: прибыли два молодых специалиста — Павел Сапегин и Станислав Береснев. Ну, а сестринская команда особых изменений за это время не претерпела.

— Всякий раз, когда человек переводится из реанимации в компенсированном, дееспособном состоянии, мне хочется сказать спасибо всему нашему верному, крепкому костяку врачей: Игорю Алексеевичу Кузьмину, нашему ветерану, Вере Фёдоровне Самсоновой, Владимиру Леонидовичу Оралову, молодому специалисту Павлу Александровичу Сапегину, — говорит Геннадий Андреевич. — И, конечно же, не могу не назвать с благодарностью сестёр-анестезисток: Нину Петровну Пискову, Валентину Васильевну Шурыгину, Ольгу Николаевну Терёшкину, Ольгу Анатольевну Бельтюкову (старшую сестру отделения), Марию Алексеевну Баранову, Наталью Михайловну Глушкову. Они всегда готовы к бою.

— И это несмотря на то, что две трети больных поступают в отделение за экстренной неотложной медицинской помощью, -продолжает тему Александр Макаров. — Обстоятельство, требующее огромной собранности, чёткости в работе. А ведь надо учесть ещё и то, что на сестру-анестезистку ложится крайне тяжёлая эмоциональная и физическая нагрузка. Не каждый может ежедневно испытывать такой высокий эмоциональный тонус на грани со стрессом, не каждому под силу и такое количество обязанностей и умений по выхаживанию тяжёлых больных. Они, как многорукая индийская богиня Чандра, несущая исцеление и добро, умеющая делать всё. А уж о душевных качествах этих милых женщин говорить не приходится. Врачи и медсёстры — профессионалы, работающие в одной связке. И это самое главное.

— Наша работа — она буквально затягивает, — говорит сестра Наталья Глушкова. — Каким-то особенным ритмом, невероятной ответственностью, постоянной новизной впечатлений и опыта. А ещё это непередаваемое чувство: был человек на грани — и вот уже улыбается жизни. Этого не испытаешь больше нигде! Одна моя коллега по отделению, родив ребёнка, не смогла работать посменно и устроилась медсестрой на врачебном приёме. Говорит, что не может привыкнуть к размеренности рабочего дня, не хватает ей нашего жёсткого «расписания не по расписанию»! Тоскует по отделению.

— Как старожил скажу: работать у нас очень интересно, — вступает в разговор Игорь Алексеевич. — Все ургентные состояния, опасные для жизни, — наши. Мы работаем с кардиологией и гинекологией, токсикологией, неврологией, педиатрией, роддомом, травматологией и терапией. Врач, прошедший здесь практику, становится настоящим полиспециалистом, разбирающимся во многих аспектах. Я уж не говорю о том, какие разнообразные навыки приобретает сестра. Да и технически мы оснащены неплохо. И ещё: наше отделение не знает отказа ни в каких самых современных и действенных фармпрепаратах. Лечим бесплатно, а (для сведения) только одно внутривенное введение препарата, разрушающего тромбы при инфаркте миокарда, стоит порядка 60 тысяч рублей.

Будто продолжая его мысль, Геннадий Андреевич добавляет: «На днях ожидаем новое медицинское оборудование. Оно поступит к нам в соответствии с реализацией областной программы по модернизации медицинских учреждений. Первая партия наркозных и дыхательных аппаратов уже прибыла. Предстоит колоссальный скачок в техническом оснащении отделения».

— А мне хочется добавить: анестезиолог — быстроразвивающаяся специальность. Специальность уникальная, так как требует глубокого знания многих других медицинских дисциплин, включая биомедицинские технологии, — заключает нашу беседу Павел Сапегин. — Так вот, заниматься здесь, в отделении, наукой очень даже удобно, престижно и интересно. Живой опыт — рядом. А научную литературу здесь изучают все, мы занимаемся даже переводами с английского. Потом обмениваемся знаниями. Чужой опыт всегда вызывает уважение.

Дорогие доктора-реаниматологи, уважаемые сёстры-анестезистки! Хочется, не отходя от вашей терминологии, но с душой и от всего сердца пожелать вам «лёгких наркозов, коротких операций и стабильных больных». Так держать, мужественные рыцари мандрагоры!