Мёртвый жираф и чёрствая горбушка

Инспектор подразделения по делам несовершеннолетних берёт четырёхлетнего Ваню за руку: «Пойдём отсюда, милый, подождём бабушку на улице». Ребёнок послушно следует за красивой женщиной в форме. У неё нежный голос и тёплая ладонь. Мальчику не жаль покидать родную комнату в коммуналке, он не плачет, кажется — вообще не испытывает эмоций. Собирать вещи и покорно топать за чужими взрослыми, когда мама слишком пьяна, — это Ванин образ жизни.

Участие в акции «Один день с инспектором ПДН» стало для меня поводом сразу для нескольких открытий. Во-первых, материнский инстинкт присущ не каждой особе женского пола. Во-вторых, обездоленных детей больше, чем нам кажется. В-третьих, сотрудники (а точнее — сотрудницы) подразделения — настоящие добрые феи. От них я в невероятном восторге, до слёз, до самой глубины.

Четыре инспектора самого душещипательного ведомства в структуре ОМВД Лесного денно и нощно ведут работу:

• по профилактике правонарушений и преступлений среди несовершеннолетних,
• с родителями, состоящими на учёте за неисполнение либо за ненадлежащее исполнение родительских обязанностей,
• с семьями, которые оказывают отрицательное влияние на детей и в которых родители жестоко обращаются с детьми,
• по предотвращению безнадзорности среди несовершеннолетних.

Контроль ПДН направлен на пресечение повторных преступлений, правонарушений в отношении детей или самими детьми. Если такие случаи выявляются, ПДН направляет документы в суд и решается вопрос об отправлении юных преступников по судебному решению в специальное учреждение закрытого типа.

Работают в тесной связке с субъектами профилактики, так как неблагополучным родителям (как и во всех семьях, в основном — мамам) зачастую необходима помощь даже в оформлении детской дотации.

Почему денно и нощно? Тревожный звонок может поступить в любое время суток. Инспектор бросает всё и мчится спасать ребёнка. Где-где, а здесь «чужих» точно не бывает. Так случилось и 28 июня. Начальник ПДН, подполковник полиции Марина ШКВАРЁВА и инспектор ПДН капитан полиции Елена КОНДАКОВА совершают очередной объезд семей, состоящих на учёте. Такой патронаж — приоритетная форма контроля, так как личные визиты родителей в кабинеты инспекторов для профилактических бесед не позволяют оценить полную картину их жизненной ситуации в текущий момент. Неожиданный визит домой — вот это другое дело. «Буйные — убрать фотоаппарат», «во всех семьях вши — завязать волосы» — это все инструкции, которые я получила перед выездом.

По нескольким адресам — одно и то же: крепкий, спёртый, пропитанный алкогольными парами воздух, и бардак, и грязь, и сытые тараканы, и грустные пустые холодильники. И дети — равнодушные и худые.

Едем от одной нерадивой мамы к другой, у Марины Николаевны звонит телефон. «Через три минуты будем», — мы уже мчимся по новому маршруту. «Кажется, будет изъятие (ребёнка из семьи — прим. ред.)», — информирует экипаж начальница ПДН. За минуту до встречи узнаю краткую, больную историю семьи: трое детей, все от разных мужчин. Последний папаша сегодня в местах лишения свободы. Старший сын поступил в кадетское училище, выходные проводит у родителей отца. Средняя девочка проживает с бабушкой — маминой мамой. А самый маленький Ванюша — дома. Свой прошлый день рождения он встретил в социально-реабилитационном центре для несовершеннолетних («Чайка»), мама даже не навестила, провалялась в полузабытье дома. А два дня назад его снимали с окна седьмого этажа — мама оставила одного. Сегодня — новое обращение. И вот хрупкие женщины снова мчат по зову долга и сердца — спасать юную душу.

Звонок поступил от соседей горе-мамаши. Картина стара, как мир: мать пьёт, ребёнок без присмотра. В блоке общежития громко играет музыка, запах — всё тот же. В рабочий полдень здесь практически нет трезвых взрослых жильцов. Пьяная мама восседает в кресле, как на троне. Бросается в глаза её молодость. Если бы не образ жизни, она могла бы быть красавицей. К коридорной стене жмётся её сын — малыш, похожий на ангела и белокурыми локонами, и глубиной поднятого на нас взгляда.

Детская одежда — вся грязная — распихана в хаотичном порядке по полкам шифоньера, кое-что валяется на полу. Стены исписаны густой чёрной краской. На ободранных обоях налеплен ободранный детский рисунок. Холодильник пуст, отключён. На кресле — сухая корка хлеба. Ни машинок, ни кукол, ни конструктора не видно, только чумазый оранжевый жираф прицеплен к люстре. От вида этой будто повесившейся игрушки — жутко до морозных мурашек.

Мальчик всё время молчит. На вопросы отвечает путано, ел сегодня или нет — не знает. Толпа его не смущает — привык. Здесь три инспектора ПДН, представитель дошкольного учреждения, сотрудник отдела семейной политики, опеки и попечительства, корреспонденты, соседи, в том числе буйный то ли сожитель, то ли приятель нашей красотки.

В садике с начала года Ваню видели всего семь раз: мамаша просто не водит его туда — лень. В жару малыш ходит в тёплых носках, плотных штанишках, когда холодно, наоборот, раздет.

Если находятся близкие родственники, в таких случаях ребёнка отдают им. Ваня отправился к бабушке, к которой тоже много вопросов, основной из которых — почему позволяет внуку жить в таких условиях?

В машину садимся молча. Женщины в погонах подают друг другу салфетки, воду. Они к такому привыкли. Но всё же, инспекторы ПДН — тоже мамы. Их сердца, должно быть, безграничные: так мягко и нежно, по-матерински уверенно держать чужого ребёнка за руку, интересоваться его судьбой, как и судьбами всех остальных подопечных.

Сегодня на учёте ПДН состоит 79 несовершеннолетних, из них 11 осуждённых, 41 неблагополучный родитель (38 семей, в трёх семьях это оба родителя). Инспекторы среди ночи срываются из дома на поиски «потеряшек» (пропавших детей), не спят по несколько суток, оплачивают трудным подросткам прививки, чтобы те могли трудоустроиться на лето, а главное — любят этих детей и верят в них.

Слушаю диктофонную запись своего «приключения», и снова в горле ком — от молчания Вани, от криков пьяной мамаши и её соседа, от фраз уполномоченных лиц: «Я ребёнка здесь не оставлю!», «Дайте нам работать, иначе придётся вызвать наряд!» и наконец — «Пойдёмте уже все отсюда!» Очищаю диктофон, как от скверны. Не хочется ни знать этого, ни видеть, ни слышать. Но уже не получится. Белокурый Ваня наполнил сердце страданием. Как мерзко и больно. И как хорош малыш, как он красив и пока ещё — чист душой. Как жаль, что он не знает другой жизни.

По данному факту проводится проверка, мама будет привлечена к административной ответственности по ч. 1 ст. 5.35 КоАП РФ, предусмотренное наказание — штраф в размере от 100 до 500 рублей.

Имя ребёнка изменено.

Судить нельзя помиловать
В соответствии с изменённым в связи с декриминализацией законодательством, впервые допущенное родителями правонарушение в отношении ребёнка (физическое наказание), даже не повлекшее вред здоровью, влечёт административную ответственность. На второй раз для горе-родителя наступает уголовная ответственность.