Маленькое затмение сроком на всю жизнь

Их объединила обоюдная влюблённость, вдруг пронзившая сразу обоих чудесным солнечным лучом. У неё — в весёлого, бесшабашного красавчика, с длинными волосами под «битлов», живого, как ртуть, притягательного и деятельного. У него — в романтичную, улыбчивую хрупкость, непонятно в чём только помещающую большой талант — мощное сопрано — медовый голос трагического сердца и всех тайн души.

Спустя какое-то время вторым связующим фактором маленького затмения стала фамилия: ПИЛИГРИМОВЫ. Как оказалось позже — сроком на 35 лет с продолжением.

Он вернулся из армии в родной ДК — с десяти лет там, когда-то — в 60-м — пришёл туда на спор с пацанами: они в драму и он за ними, старшими. Первая роль в спектакле — часы. Стоял и маятником махал. Через пять лет маленьких, но запоминающихся и смешных ролей пригласили во взрослый театр (йесс!). Играл в «Женатом женихе». В первого Деда Мороза нарядился в 68-м. И вошёл в эту роль навечно, как шутят недобро- и доброжелатели. А что, и пусть! Зато дети обожают: не старый, не медлительный, а задорный и прикольный. Причём, вот уже больше сорока лет — самый-самый ожидаемый ребятишками.

Так вот, после армии пришёл в ДК (разумеется, работая на комбинате и учась заочно в СИНХе), увидел Галину, услышал её в оперетте (да-да, в Свердловске-45 была оперетта, свой музыкальный театр!) и… пропал. «Ты меня подожгла, как сентябрь листву! Я тебя согревал на осеннем ветру…»

Она после Челябинского музыкального училища вернулась в родной город и сразу окунулась в счастье творчества: «Нет меня счастливей!», «Чёрный дракон», «Целуй меня, Кэт!», «Севастопольский вальс». Бывало, в год по две оперетты ставили. Кальман, Штраус… Спектакли, изумительные роли, бессонные ночи, волшебно изнуряющие репетиции, ну и концертная сцена, арии Сильвы, Мадлен. Это был расцвет музыкального театра. Ставили и балеты: «Кармен-сюиту», «Бахчисарайский фонтан». Из Ленинграда приехала режиссёр Ирина Аншилес, работали хореографы, режиссёры   Вячеслав Васильев, Михаил Губин, позже Зоя Бадьина. В ДК был хор, был   великолепный оркестр и были сильные солисты оперетты. Домашние выступления, гастроли — жизнь на взлёте.

Увидела Пилигримова и… пропала.

Поженились в 78-м. А через два года родилась Маринка. Она тоже сейчас человек из их мира — мира искусства. Окончила музыкальное училище, Академию искусств, работает артисткой в Екатеринбургском Театре музыкальной комедии. И у неё тоже сопрано — мамин подарок.

До 83-го года Галина вела хоровую студию в Доме пионеров (ныне ЦДТ), преподавала в городской музыкальной школе, работала с прекрасным мастером Юрием Петровичем Казаковым. Но вот её приглашают в городской Дом культуры, предлагают руководство сводным академическим хором ДК. Она соглашается.

В 87-м создаёт свой «Калейдоскоп» — нежный женский ансамбль, взявший за четверть века своего существования на сцене массу премий, дипломов и наград самых разных конкурсов и фестивалей. Как, впрочем, и её академический хор. Совсем недавно он завоевал Гран-при Международного фестиваля хоровых коллективов «Северная Венеция» в Санкт-Петербурге. Это только одна из последних наград. А ещё она ведёт мужской ансамбль, много занимается с солистами и как дирижёр-хоровик помогает в период подготовки к конкурсам самодеятельным хоровым коллективам города и комбината.

Для Анатолия Дом культуры «Современник» стал основным и постоянным местом работы в 1996 году, когда выработан уже был стаж на основном производстве комбината. Его пригласили в коллектив артистом концертного жанра. Пилигримов ведёт концерты и конкурсы, проводит различные мероприятия и «ёлки», вечера отдыха, торжества, успешно играет в народном театре.

Супруги Пилигримовы вписались в судьбу «Современника» органично и просто, как и он — родной ДК — стал центром их семейной вселенной. В коллективе эту замечательную артистическую семью очень уважают,   многие молодые преклоняются перед их творчеством и профессионализмом, их мастерством и неиссякаемой любовью к работе, к коллегам. К зрителю. И вот об этом — наш маленький блиц.

— Что самое важное  для артиста, вышедшего на сцену?

Анатолий: — Аффирмация: «Я вас люблю. Порадуемся жизни вместе!» И следование ей в течение всего представления. Ну и, конечно, внимательность, собранность, настроение, внутренний подъём, я бы даже сказал — кураж. Иногда человек радуется глазами, ушами, внешними эмоциями. Но ведь ещё Экзюпери сказал: «Чутко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь».

Галина: — Для меня очень важно убеждение: «Получим удовольствие от пения. Доставим радость залу!». Я внушаю его своим артистам и заряжаюсь им сама.

— Как справляетесь с волнением, ведь оно наверняка присутствует?

Галина: — На публике всегда трудно и страшно. Стараюсь смотреть на новичков в хоре, которых только что сама убеждала не волноваться. Им труднее. Это дисциплинирует.

Анатолий:   — Есть привычка — подпрыгнуть перед выходом к зрителям. Это меня успокаивает. Я ведь простой работяга, не забывайте. К сцене, наверное, не привыкну никогда. Да и чтоб настоящим артистом стать, о-го-го сколько надо потянуть.

— Ваш девиз?

Анатолий: — Работать в полную силу.

Галина: — Выдавать только классный, только высокий результат, ведь мы имеем дело с очень тонкой субстанцией — искусством, а оно не терпит фальши.

— Обоюдная жизненная учёба в хоре происходит?

Галина: — Ещё какая. Со мной тернистой дорогой творчества прошли Елена Чертовикова и Анатолий Дьячевский, Валентина Захарова, Татьяна Ермакова и (говорит, а сама смотрит на многоступенчатый «хоровой станок», словно фиксируя взглядом солиста именно там, где он стоит во время репетиции. — Авт.) солисты мужского ансамбля. Мы вместе десятилетия! Как вы думаете, влияем мы творчески друг на друга? Разумеется. И не только творчески.

У нас чудесный, спаянный коллектив. Меня понимают с полувзмаха руки, с небольшого движения ладони, с полувзгляда. А я слышу изменения в звучании, даже когда солистка вдруг обула туфли на каблуках и стала на 12-15 сантиметроввыше — представляете, звук не оттуда! Ну и, как у Стравинского, помните: «Самое простое, великое и загадочное чудо, посланное нам Богом, это музыка».

— А один подвижник сказал: «Ах, если б вы знали, сколько во мне света!» В унисон ему хочется спросить: вы оба всё время в искусстве, заняты высоким и светлым. Особенно Вы, Галина, Вы купаетесь в настоящей классической музыке — Брамс, Верди, Чайковский, духовная музыка. Как вы потом уходите в совместный быт, не пересекаете вот эту тонкую грань, сохраняете свет? Или уж слишком я вознеслась в своём вопросе?

Галина: — Любое творчество — в первую очередь тяжелейший, беспрестанный труд. Даже на самых высоких нотах восхищения и умиления это всё равно в первую очередь труд. Поэтому уйти в быт нам как раз не трудно. Труднее годами удерживать в себе и в коллективе чувство восторженного преклонения перед гением мастеров, троекратно помноженное на чувство повышенной ответственности перед теми, кто слушает нас в зале. И это несмотря на то, что коллективы и хора, и ансамблей — самодеятельные.

— Как, впрочем, и коллектив народного театра, так любимого горожанами. Толя, Вы актёр со стажем. А эпизодические роли вы любите?

— Да, мне и это нравится. Были роли, как говорится, «на одну сигарету». Но в малом кусочке спектакля стремлюсь создать запоминающийся образ. И когда уходишь со сцены под аплодисменты, лучшей награды не бывает! Кстати сказать, в нынешнем театральном сезоне играю Большова в «Банкроте» (в постановке С.Рудого).

Как пролетело время — их совместная супружеская судьба не успела зафиксировать. Так бывает, когда у супругов лад и понимание. Когда абсолютно разные характеры: нордически спокойный, уравновешенный — у неё, взрывной, вместе с тем лёгкий — у него — сплетаются в один мощный образ СЕМЬИ. А когда ещё и профессия, объединяя, цементирует — вот тогда и создаётся основа любого успешного творческого коллектива. «Современник» создали в том числе и такие корифеи, как Галина Николаевна и Анатолий Васильевич Пилигримовы.

Известна ведь истина: «Люди сильны друг другом. А последующие сильны предыдущими».