Хлебная карточка

Блокада Ленинграда длилась с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года – 872 дня.

В Музее блокады Ленинграда среди множества экспонатов едва ли не самый большой интерес у посетителей обычно вызывает небольшой продолговатый листок тонкой бумаги с отрезными квадратиками. В каждом из квадратиков – несколько цифр и одно слово: «хлеб». Это блокадная хлебная карточка.

Блокадный хлеб… Муки в котором было ненамного больше, чем жмыха, целлюлозы, соды, отрубей. Форму для выпечки которого смазывали за неимением другого соляровым маслом. Есть который можно было, как говорят сами блокадники, «только запивая водой и с молитвой». Но и сейчас нет для них ничего дороже него.

Хлебные карточки были именными. Получали их ленинградцы раз в месяц по предъявлении паспорта. При утере они обычно не возобновлялись. В том числе из-за того, что в первые месяцы блокады было огромное число краж этих карточек, а также мнимых потерь. Буханка стоила 1 руб. 70 копеек. Купить хлеб за большие деньги (или выменять на вещи) можно было на несанкционированных рынках, но власть их запрещала, разгоняя торговцев.

Было несколько категорий блокадных карточек: рабочая, с самой высокой пайкой, а также детская (до 12 лет), иждивенческая, отдельно для служащих, для беременных женщин…

Состав блокадного хлеба: пищевая целлюлоза – 10%, жмых – 10%, обойная пыль – 2%, выбойки из мешков – 2%, хвоя – 1%, ржаная обойная мука – 75%. Использовалась также коревая мука (от слова корка). Когда в Ладоге тонули машины, вёзшие муку в город, специальные бригады ночью, в затишье между обстрелами, крючьями на верёвках поднимали мешки из воды. В середине такого мешка какое-то количество муки оставалось сухим, а внешняя промокшая часть при высыхании схватывалась, превращаясь в твёрдую корку. Эти корки разбивали на куски, затем измельчали и перемалывали. Коревая мука давала возможность сократить количество других малосъедобных добавок в хлебе.

Ленинградке Зинаиде Павловне Овчаренко, в девичестве Кузнецовой, 91 год. Она вспоминает: «Про запас оставлять было просто нечего. Ведь другие продукты тоже выдавались по карточкам и с каждым разом всё меньше. Чаще их заменяли тем, что трудно назвать едой. Иногда я ходила через Тучков мост в булочную на Петроградской стороне, где на карточки давали круглый хлеб. Он считался более выгодным, так как имел больше горбушек. Казалось, что хлеба в горбушке чуть больше. Подсушишь её на плите и ешь потом не сразу, а по чуть-чуть, смакуя. До сих пор помню этот маленький, толщиной не больше 3 см, чёрный липкий кусочек. С удивительным запахом, от которого не оторваться, и очень вкусный! Мне и сегодня не забыть тот волнующий запах».

Рассказывая о блокаде, Зинаида Павловна лишь кратко обмолвилась о том, как тушила на крышах многоэтажек зажигательные бомбы, записавшись в противопожарную дружину. Как ездила копать окопы к линии фронта. А когда стали создаваться школьные сельхозотряды, участвовала в их работе, регулярно перевыполняя дневной план. Говорю ей: «Можно чуть подробнее об этом, уставали, наверное, сильно?» Смущается: «Да не я же одна такая была!» Но самую дорогую для себя награду мне показала – медаль «За оборону Ленинграда». Получила её в 1943-м, в неполные 15 лет.

Людмила БЕЗРУКОВА,
«Российская газета».