Человек-кремень

Чем дальше в прошлое уходят события военных лет, тем больше деталей всплывает в памяти их участников сегодня. Мелькают они, как кадры чёрно-белого кино. А жизни свидетелей Великой Отечественной одна за другой перемещаются в современный кинематограф, становясь бессмертными. Вот и жизнь Ивана Николаевича Пасмора достойна пера хорошего сценариста и руки талантливого режиссёра. Судите сами.

Только бы выжить!

…Родился Иван Пасмор 4 декабря 1927 года на Украине, в Харьковской области, Печенежском районе, селе Мартовом.

В 1941 году, осенью, коричневая чума (фашисты) пришла в их село, и полтора месяца Мартовое жило под немцем. Затем враг двинулся в глубь страны. Бои шли с переменным успехом. Наши войска летом 1942 года не могли долго держать оборону против превосходящих в силах и средствах немецких войск на Сталинградском направлении и вынуждены были отходить под угрозой окружения. Получилось так, что за несколько месяцев в селе, где жил Иван, не раз менялась власть. В домах квартировали то наши, то немцы. Всех надо было кормить. Селяне были обобраны до нитки.

За два зимних месяца 1942-1943 годов разгромленная под Сталинградом немецкая армия была отброшена на те позиции, с которых начала наступление летом 1942 года. В феврале 1943 года немцы вернулись в Мартовое, согнали со всей деревни мальчишек и девчонок с тем, чтобы отправить их на линию фронта копать окопы. Велели взять с собой провизии на три дня. А что там было брать – нищим да голодным? Взяли ребята кто кусок хлеба, кто что – на сколько хватит.

Мысль о побеге 16-летнему Ивану пришла сразу, ещё у сельсовета, куда их согнали под угрозой расстрела. Он стал подбивать ребят, уговаривал их и по дороге, но смельчаков не нашлось. Привезли их в поле возле леса, выстроили, вооружили лопатами, кирками, ломами и под охраной заставили копать. Ночевали ребята тут же, на морозе. Грелись у костров, в котелках готовили пищу из того, что у кого было. Из провизии немцы привезли им только воду.

– Мы тогда и не знали, что Красная Армия стояла всего в 50 километрах от нас, – делится воспоминаниями Иван Николаевич.

Три дня прошло. А там – и четыре, и пять… Еда давно закончилась, только кипяток пили. Иван, понимая, что немцы в любом случае не оставят их в живых, продолжал искать единомышленников, чтобы сбежать, но ребята боялись – вооружённые немцы с них не спускали глаз.

Когда терпение измученных, голодных и промёрзших достигло предела, побежали первые отчаявшиеся. Всех их настигли фашистские пули. Тогда Иван стал наблюдать за охраной, изучать её режим и повадки. Немцы мёрзли и часто ходили к складу одежды – утепляться. Улучив момент, когда проходивший туда конвойный отвлёкся, Иван, будто отойдя по нужде, резко метнулся за толстый дуб.

Простоял беглец за деревом, боясь шелохнуться, едва не примёрзнув к нему, до сумерек и двинулся в лес. Уверен, весной-летом не пройти бы ему через минные поля по обе стороны Донца. А тут снегу было много, прихватило его морозом – по насту и добрался до своей деревни. Метров 300 не дошёл до своей избы – глядь, трое немцев с автоматами. «Это за мной», – мелькнуло в голове. Притаился в соседском сарае. Долго в нём мёрз, пока решился выбраться. Дома радостно встретили его мама с двумя младшими братишками.

Ночь отогревался и отсыпался. Поутру опять патруль пошёл. Иван – на чердак. До обеда от страха там трясся. А около трёх часов дня раздались выстрелы: наши в село пришли. Выкурили немцев из школы и больницы, где те жили, и гнали их до самого леса.

Только потом Иван узнал о трагической участи ребят, оставшихся в лесу. Немцы девчат отпустили. Лишь одному мальчишке удалось, закутавшись в женский платок, уйти с ними. Остальным было велено идти домой. Но только тронулся строй, как немцы начали стрелять в спины. А потом подошли и в упор добили раненых. Чудом выжил только один паренёк – его в ногу ранило, и пуля чуть по волосам на голове чиркнула. От него-то потом селяне и узнали о судьбе своих детей, и о том, как жалели ребята, что не послушали Ивана.

Воинский долг

В феврале 1944 года в село пришли два батальона Красной Армии и первым делом занялись разминированием полей и лесов. В помощь им через военкомат прислали два взвода местных сельских парней. Здесь-то Иван и прошёл курс молодого бойца, учась минёрному делу, требующему от человека железной выдержки и внимания. Страшно было и опасно: подрывались не только случайно забредшие на мины животные и неопытные ученики, но и профессиональные минёры. Становились частой цепью и работали самодельными щупами, сделанными из проволоки. Одно неосторожное движение – и соседу Ивана, идущему с ним рядом всего через метр, оторвало взрывом толовой шашки обе ноги. Ивану прилетело в голову, под левый глаз. Перебинтовали, но домой не отправили: целишься правым глазом – иди, стреляй. И стрелял. Довольно метко. Левый глаз с тех пор видит на 5%, а за ранение не посчитали.

К концу войны Ивану исполнилось почти 18. За плечами он имел шесть классов образования. Подходил призывной возраст. 40 км пешком до райцентра в военкомат, а там, на электричке, 30 км до Харькова, на распределительный пункт. Несмотря на плохое зрение, Иван попал в запасной стрелковый полк. Пока формировалось подразделение для отправки на фронт – грянула… Победа! Но ещё до сентября война продолжалась с Японией.

В стране было много военнопленных, и полк переформировали в конвойный. Иван побывал на фронтовой полосе, возле Германии, в Австро-Венгрии, принимал военнопленных и отправлял их в тыл. В общей сложности служба в армии у Ивана составила четыре года. Он награждён медалью «За Победу над Германией 1941-1945 гг.».

Рабочая жилка

Насмотрелся солдат за свои детство-юность на крестьянское житьё-бытьё и решил не возвращаться домой. Несколько лет проработал на Донбассе. Выполнял на стройках по восстановлению зданий разные работы, не гнушался тяжестей, ведь природа наделила его хорошей физической силой, в армии в борьбе ему не было равных.

В то же время деревенский парень без специальности внимательно присматривался к мастерам. Ему было интересно, как каменщики управляются с кирпичом, делают кладку. Чувствовал, что у него тоже получится. Раз попробовал сам – вокруг удивились, оценили ловкость и рвение молодого рабочего. Поставили ведущим каменщиком. И пошло дело.

Вскоре Иван узнал про набор «на новую землю» – так называли наш строящийся тогда город. И в 1953 году он завербовался на работу в качестве «хорошего каменщика». «Приезжаю я сюда – а здесь заключённые и солдаты. Меня сразу послали в учкомбинат, а после сдачи техминимума поставили инструктором по общестроительным работам к заключённым, – вспоминает Иван Николаевич. – Работал хорошо на объектах строительства города. В вечерней школе окончил восьмилетку. Ставили мастером, прорабом. Сколько же я всего в этом городе построил! С Доски почёта не сходил, орден Трудового Красного Знамени дали, медаль «За доблестный труд», грамот много. Присвоили звание «Ветеран труда». Начальство шутило: тебе только Героя соцтруда не хватает».

Вышел на льготную пенсию Иван Николаевич в 1982 году, в 55 лет.

– Мне повезло, что я жил в советское время, – считает Иван Пасмор. – Я сам себя сделал на работе, по жизни всё делал своими руками, мне удавалось всё, я получал хорошую зарплату, у меня достойная пенсия – я ветеран Великой Отечественной войны… У меня были работа, любовь, семья.

Немного о личном

Свою любовь он встретил здесь. Это по стране послевоенная статистика насчитывала шесть мужчин на 10 женщин, а в Свердловске-45 девушки были в дефиците. Зоя была красивой и весёлой. И Ивана полюбила сразу. В 1954 году поженились. Жили душа в душу. Зоя во всём уступала мужу. Она уважала его тяжёлый труд и всегда встречала с работы вкусным ужином, понимала, что ему нужно отдыхать. 44 года счастливого супружества! Вырастили и воспитали дочь – сейчас Руфина живёт в Лесном, у неё двое внуков.

20 лет назад Иван Николаевич похоронил жену. Подвело сердце. Девять последних Зоиных лет он ухаживал за ней, поддерживая в любимой женщине огонёк жизни.

Сейчас живёт один. В чистой квартире Ивана Николаевича тепло и уютно. Он – участник всех городских праздников, победных шествий, его приглашают как ветерана войны на встречи со школьниками, на творческие вечера памяти. И ещё много лет был бы он бодр и активен, если бы не один случай прошлой осенью…

Колёсами – по ветерану

Живут где-то в Лесном люди со спящей совестью: велосипедист, сбивший на улице ветерана на въезде во двор, и те, кто замял это дело, оставив зло безнаказанным. Вдоль всего тела и по голове пожилого человека проехал железный конь ротозея. Когда Иван Николаевич, ударом откинутый в сторону, пришёл в сознание, приехала «скорая». По словам Ивана Николаевича, медики отказались ждать полицию, пригрозив пострадавшему, что здесь его и оставят.

«Всё тело было синим, чуть бы левее – может, и не выжил бы, – грустно рассказывает ветеран. – А я выжил: знаю, мы сильные, из породы долгожителей, мой дед умер в 102 года. Только вот чувствую, что бесследно этот случай не прошёл: если до этого я бегал, то сейчас мне всё хуже и хуже, и память слабеет от удара головой».

Вот так, избежав фашистской пули в далёкой юности, наш ветеран пострадал в «счастливое» мирное время. Пожелаем ему крепости духа и чтобы хватило его природных физических сил для борьбы с последствиями травмы. Живите, Иван Николаевич, ещё долго- долго! Впереди – юбилей Победы, и пусть ещё много праздничных парадов будет в Вашей славной и нелёгкой жизни!