Быть демиургом приятно, интересно и азартно!

Всемирный день поэзии – праздник, отмечаемый 21 марта. Он был учреждён ЮНЕСКО в резолюции 30-й сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО, принятой 15 ноября 1999 года. Как отмечалось в решении ЮНЕСКО, цель учреждения праздника – «придать новый импульс и новое признание национальным, региональным и международным поэтическим движениям».

В Лесном существует сильная поэтическая школа, объединяемая клубом любителей изящной словесности при Центральной городской библиотеке имени Павла Бажова. Одним из его активных участников является Анатолий КУЗНЕЦОВ, настоятель прихода храма во имя Святителя Иоанна митрополита Тобольского, что в Нижней Туре. О месте и роли поэта в современном обществе – наша с ним беседа.

– Анатолий Михайлович, как для Вас началась поэзия?

– В юности я экспериментировал в области прозы, как и все юноши романтического склада ума, пробовал создавать историко-авантюрные рассказы, даже покушался на более крупные формы – повести и романы. Но со временем я понял, что для прозаического творчества у меня не хватает усидчивости, какого-то упорства, умения развёрнуто вести ткань повествования, а больше удаются краткие формы, типа эссе, которые по сути являлись своего рода поэтическими замечаниями. Почему бы не раскрывать свои мысли в зарифмованной форме? Я много стал читать современных мне авторов – Окуджаву, Вознесенского, Евтушенко, Ваншенкина, Слуцкого, региональных авторов, публиковавшихся в журналах «Урал» и «Уральский следопыт». Я показывал свои опыты знакомым поэтам, и мне посоветовали заниматься более серьёзно, хотя в профессиональные поэты я попасть не старался, да и сейчас, на склоне лет, не стремлюсь. Каждый творческий человек – он творец, Демиург, это очень приятно, интересно и азартно! Были периоды большого творческого простоя – и вот уже здесь, служа в Нижней Туре, я познакомился с людьми, ставшими костяком поэтического объединения «Гельвеция», и понял – надо продолжать работать со словом, чтобы было не стыдно перед собратьями по перу, чтобы было что им показать. И в год я стал выдавать на-гора по сто стихотворений. У меня существует четыре вышедших сборника, изданные на собственные средства.

– А как Вы познакомились с клубом ЛИС?

– Меня ввели в клуб мои товарищи по «Гельвеции». В ЛИСе более широкий круг членов, а значит, и разнообразнее спектр тематики, форм, жанров, ярких и интересных собеседников. Я уверен, что наша дружба продолжится ещё многие-многие годы.

– Анатолий Михайлович, а с кем-то из известных поэтов вам лично доводилось общаться?

– Я много по переписке общаюсь с Сергеем Яшиным. Он стоит особняком в поэтическом мире России, его поэзия – с очень ярким национальным колоритом, у него очень интересные стихи. Ещё одна величина современной уральской и российской поэзии, с кем я знаком лично и встречался несколько раз, – это Юрий Казарин. А вообще, сейчас в Интернете публикуется множество самобытных поэтов. И вот что я наблюдаю – есть поэты одного стихотворения, но очень запоминающегося, которое порой стоит целого сборника. И отрадно сознавать, что в наших современниках жива и кипит поэтическая мысль и поэтическая неуспокоенность.

– Анатолий Михайлович, к какой тематике вы тяготеете в своём творчестве? Что вам наиболее близко?

– Мне более по душе философская и историко-военная темы. Я хоть и не воевал нигде, но считаю – это в мужском характере писать о войне, представлять, как бы ты себя повёл в той или иной ситуации. У меня много стихотворений о Гражданской войне, о Великой Отечественной войне, о некоторых локальных войнах. Также меня интересует и исторический аспект – рыцари, викинги… А философия – она близка к религии, а моё религиозное осознание выражается в размышлениях о Боге, о Вечности, о жизни и смерти, о душе. Отсюда и горячее желание осознать и проанализировать в рифмованной форме наше бытие. Ну и моя прежняя профессия – топографа-геодезиста, «полевика», с экспедициями исколесившего территорию от Северного Урала до Южного Казахстана, с её романтикой и встречами с людьми и обстоятельствами – играет свою роль.

Отсюда мне близка балладная форма. Одно время я очень увлекался сонетами, но вот за венок сонетов пока не решаюсь взяться. Но думаю над этим, мне как поэту было бы очень интересно написать историко-культурный венок сонетов. А вообще мне нравится экспериментировать с размерами стихосложения. Здесь я достаточно либерален.

– В наш стремительный информационный век, когда для убеждения людей используются технологии менеджмента, достижения психологии, когда техника развилась до небывалого и невообразимого ранее уровня, – что теперь стало с поэзией и каково её место в современном мире?

– Поэзия по моему стойкому убеждению будет жива всегда. Для того чтобы писать стихи, нужны лист бумаги, ручка и мысли и чувства и талант поэта. Поэт вершит таинство, обходясь самыми малыми средствами. Конечно, смерти литературы не будет никогда. Как не будет и смерти книги, её не заменит в полной мере никакой электронный гаджет. Это же произведение искусства, совместный продукт творчества автора текста, иллюстратора, оформителя. И потом – всегда найдутся ценители и собиратели личных библиотек, которыми они будут гордиться. Хотя, наверное, и неплохо закачать в электронную книгу побольше интересных текстов и взять с собой в поездку – это удобно. Но я считаю, что человеку творческому в поездках и путешествиях надо больше наблюдать за окружающим миром, впитывать в себя впечатления и эмоции для дальнейшей работы, упражняться и насыщаться образностью.

– Поэт в России – больше чем поэт?

– Безусловно, поэзия откликается на происходящие в мире события, в том числе и на события политической жизни страны. Если что-то волнует человека как гражданина, обязательно найдёт выход в творчестве. По-другому и не может быть. Но я считаю, это в традициях любой культуры, не только русской.

– Наверное, странно спрашивать поэта – как рождаются стихи…

– Отвечу строками Андрея Вознесенского:

«Стихи не пишутся – случаются,
Как чувства или же закат.
Душа – слепая соучастница.
Не написал – случилось так».

А вообще поэзия, как и любое творчество, – это попытка сопротивления конечности земного бытия, бунт души против смерти. Если человеку есть что сказать о себе миру – почему бы не сделать это. И тогда через сто лет, прочитав твои стихи, про тебя вспомнят и скажут: «А вот, интересный был человек…»

 Конкиста

Железный горизонт приставлен к горлу.
Жизнь – то ли ради, то ли – вопреки.
Вновь дятел на сосне куёт крамолу,
И ворон чертит хищные круги.

Напевы ветра злы и истеричны.
Сомнительно понятие – «потом».
И битвы, что доселе были –
Стычки.
А впереди ещё Армагеддон.

 В пространствах безразмерных тесно пулям,
Что мельтешат на совесть, не за страх,
Чтобы клеймить символикою Туле
Сакральные фигуры бодхисатв.

В окаменелой царственности геммы
Набросит равнодушная судьба
Шагреневую кожу Ойкумены
На дерево тотемного столба.

И гарью пропитавшись как иссопом,
Пройдёт неделя,
Месяц ли, –
А там, –
Сапог лизнёт случайно мимоходом
Какой-нибудь Индийский океан…

В канун нашего профессионального поэтического праздника желаю собратьям по перу оставаться жадными до людей, до жизни, чтобы никогда не угасало желание творить, желание оставить после себя добрую память. Это самое главное, что может оставить после себя человек…